«ХОЖДЕНИЕ» СТЕФАНА НОВГОРОДЦА
«И оттуда, во вторник, пошли мы к выходной иконе святой Богородицы, эту икону Лука-евангелист написал, смотря на саму госпожу нашу Богородицу-деву, когда она еще жива была. Ту икону в каждый вторник выносят. Удивительное это зрелище: тогда сходится весь народ, и из других городов приходят. Икона же эта очень большая, искусно окованная, и певцы идущие перед нею, красиво поют, а весь народ с плачем восклицает: «Господи, помилуй!». Одному человеку поставят икону на плечи стоймя, а он руки распрострет, словно его распяли, и глаза у него закатятся, так что смотреть страшно, и по площади бросает его туда и сюда, и вертит его в разные стороны, а он даже не понимает, куда его икона носит. Потом другой подхватит ее, и с тем бывает так же, а затем и третий, и четвертый подхватывают, и они поют с дьяконами пение великое, а народ с плачем взывает: «Господи, помилуй!» Два дьякона держат рипиды, а остальные киот перед иконой. Дивное зрелище: семь человек или восемь поставят икону на плечи одному человеку, а он, изволением Божиим, ходит, будто ничем не нагруженный»./p>
Сообщение Перо Тафура, посетившего Константинополь в 1437 г.
«Все изображение такое тяжелое, что не смогли бы поднять и шесть человек. И каждый вторник собирается множество людей, и отправляется туда до двадцати человек, одетых в длинные красные, словно у быков для охоты на куропаток, полотняные одежды, с покрытыми головами; люди эти из одного рода, другие не могут исполнять эту службу; они подходят по одному к иконе, и кто ей нравится, тому она позволяет взять себя так легко, словно бы весила она одну унцию, и кладут ее на плечо, и с песнопениями выходят из церкви и направляются к большой площади, и там тот, кто несет ее, ходит с ней от одного конца до другого, и обходит [так площадь] пятьдесят раз, и кажется, что икона поднимает его над землей, причем он теряет сознание и бледнеет, не отрывая глаз от нее; затем он садится, подходит другой, берет ее и кладет себе на плечо, и делает то же самое; клирики берут вату, подносят ее к иконе и раздают ее присутствующим там людям».
И подробнее:
Алексей Лидов. Иеротопия: пространственные иконы и образы-парадигмы в византийской культуре с 38-й страницы:
"Речь идет о Чудотворном действе с Одигитрией Константинопольской, или, как его часто называли паломники, «Вторничном чуде», которое происходило каждую неделю в самом центре византийской столицы, на площади перед монастырем Одигон, расположенном к юго-востоку от Святой Софии. О Вторничном действе сохранилось множество свидетельств XII–XV вв. на греческом, латинском, древнерусском и староиспанском языках. Оно документировано в источниках едва ли не больше, чем какое-либо другое событие в жизни Константинополя. На чудо, по замечанию паломника, стекался весь город. Действо рассматривалось как главное среди бесчисленных обрядов, происходивших в столице империи...
При невероятном обилии источников и очевидной значимости Вторничное действо не попало ни в одну из общих историй Византии, ни в один из очерков ее культуры и искусства...
На наш взгляд, чудотворное действо с Одигитрией являлось литургическим и иконическим воспроизведением осады Константинополя в 626 г. Ритуал находит ясную параллель в центральном эпизоде истории осады — защитительные процессии вокруг Константинополя с несением чудотворного образа. Очевидцы события называют его нерукотворной иконой Христа (вероятно, имея в виду находившийся тогда в столице образ из Камулианы).
Однако последующая традиция, не позднее XI в., отождествила этот чудотворный образ 626 г. с Одигитрией Константинопольской, которой и было приписано чудесное спасение града от аваров и персов, равно как и последующие избавления от вражеских осад. Вторничный соборный плач «Господи, помилуй!», обращенный к Богородице и ее иконе, звучал как бы в пространстве осажденного града, взыскующего великого чуда. Проповедь на чудесное спасения града, прочитанная очевидцем событий Феодором Синкеллом в 627 г., в годовщину избавления от осады. В этом тексте мы находим объяснение, почему именно вторник был выбран для чудотворного действа с Одигитрией: «Он (патриарх) в слезах прошел по всей городской стене и, словно непобедимое оружие, показывал образ Божий... Этот день был первым днем осады и третьим днем недели (вторником)»".
